Владимир Семенко

Разрушительные информационные технологии в современной культуре на актуальных примерах

Когда в православной среде (и просто среди здравомыслящих людей) говорят о том, что порок, «либеральный гуманизм» и воинствующий антихристианский секуляризм в последнее время весьма агрессивно атакуют нашу христианскую традицию и навязывают себя в качестве новой нормы, то само по себе это совершенно верно. Однако конкретный механизм этой вполне хладнокровной и целенаправленной ломки социокультурной и нравственной нормы и формирования принципиально новых стереотипов понимается часто недостаточно глубоко, поверхностно.

Между тем поистине революционные антропологические изменения, происходящие в современном мире и связанные с этим процессом, заставляют весьма авторитетных исследователей характеризовать наше время не просто как постхристианскую, но уже прямо как постчеловеческую эпоху. Так, например, летом 2004 года в Оксфорде состоялась конференция, которая так прямо и называлась: «Постчеловеческое будущее»[1]. Необходимо понимать: то, что в наше время позиционирует себя как «гуманизм», всячески подчеркивая свой секулярный, воинствующе атеистический, антихристианский характер, подрывает основы не только сугубо религиозной, но и классической светской европейской культуры, всегда, так или иначе, восходящей к христианским основам. Поэтому точное понимание, подробный научный анализ происходящих разрушительных изменений в антропологии современного человека, достигаемых за счет сознательного воздействия при помощи соответствующих технологий, имеет для нас крайне важное значение именно с точки зрения поиска адекватных путей противодействия и выхода из «постсовременного» антропологического тупика.

Классический атеизм эпохи модерна стремится противопоставить якобы «устаревшим» церковным, клерикальным идеалам и ценностям свои альтернативные идеалы и ценности, что является, по крайней мере, честным; в отличие от этого, сегодняшние постмодернистские игры с культурой основаны на, так сказать, системной работе с ярлыками, на определенной системе манипуляций и подмен, когда антиидеал представляет себя как «подлинную традицию». Это не одно вместо другого (богиня разума» вместо Христа, культ героев революции вместо культа святых, «Родина-мать» вместо Бога и т.п.), а именно подмена, попытка обмана несведущего массового потребителя соответствующего «культурного» продукта, человека с предельно примитивным сознанием, уже основательно «выпотрошенным» при помощи информационных технологий. Работа постмодернистских технологий в определенном аспекте может быть описана в терминах Льва Гумилева, как антисистема, которая не может существовать, не паразитируя на теле Традиции, большой системы, но при этом, продлевая и углубляя это паразитирование, делая его все более изощренным, убивает, уничтожает саму систему, тем приближая и собственную гибель. Ибо антисистема, как проявление принципиально небытийных начал, не способна к творчеству, к подлинному созиданию нового, она может работать только как паразит, способствующий смерти того, на чем она паразитирует. В качестве промежуточного этапа данного процесса здесь следует говорить о кардинальной мутации всего, на что «нападает» антисистема, к чему она присасывается. Образно говоря, в духе одного из популярных сегодня «культурных» трендов, вполне возможно описать природу постмодернистской посткультуры как вампирическую: вампир не может жить, не употребляя чужой крови, но это употребление убивает ее источник, убивает то, что обеспечивает жизнь самого вампира.

Примеры, которые мы собираемся привести для иллюстрации нашей мысли, на первый взгляд, относятся к сфере культуры. Однако при ближайшем рассмотрении оказывается, что, будучи, с одной стороны, очень важным проявлением культурной войны, онипри этом выходят далеко за пределы собственно культурной сферы, в традиционном смысле вообще не относясь к ней; само их существование и эффективная «работа» по достижению целей, перед ними поставленных, невозможна вне сферы информационной, того «сопровождения», которое предоставляют им СМИ. Поэтому здесь приходится уже говорить о еще одной, так сказать пограничной разновидности войны – войне культурно-информационной, находящейся как бы на стыке этих двух сфер.

Первый пример – скандальное «творчество» небезызвестной Луизы Вероники Чикконе (сценический псевдоним «Мадонна»). Это вполне презираемый персонаж в неангажированной западной прессе, где она фигурирует как «вычурная певичка с неестественным, металлическим голосом», выходящая в тираж «вульгарная танцовщица по прозвищу Микки-Маус», незадачливая самозваная английская аристократка, не раз уличенная в плагиате. Профессиональная музыкальная критика крайне невысокого мнения о ее вокально-сценических заслугах, однако эти трезвые мнения уверенно перебиваются мощной информационной «работой» телевидения и таблоидов, на протяжении двух с лишним десятков лет создающей ей репутацию выдающейся артистки, певицы, многосторонней и глубокой «звезды шоу-бизнеса».

При этом крайне важно, что основу скандальных концертных номеров этой в самом точном смысле «антимадонны» составляет тщательно и хладнокровно продуманная система кощунств. Она не просто всеми силами пропагандирует крайне свободное и «раскованное» сексуальное поведение, но постоянно, упорно и последовательно попирает именно христианский смысл, все время как бы отталкиваясь от своего прошлого воспитанницы двух католических пансионов (откуда она сбежала, чтобы начать свою бурную карьеру в качестве танцовщицы в стриптиз-баре). Тщательно обработанный электронной техникой голос (который никто никогда не слышал в его, так сказать, естественном виде), под аккомпанемент соответствующих буйных ритмов и весьма профессионально исполняемые непристойные телодвижения весьма часто сопровождаются и прямым надругательством над общеизвестными христианскими символами. Однако этим суть «проекта Мадонна» вовсе не ограничивается. Информационная машина СМИ создает ей репутацию, далеко выходящую за рамки ее скандальной концертной деятельности. Главное для «Мадонны» – не просто слом системы христианских норм и запретов (который, здесь очевиден и лежит на поверхности), но позиционирование себя в определенном смысле как истинной «Мадонны», апелляция к христианской по происхождению своему идеальности! Последовательное нарушение христианских запретов, поругание морали, попрание Креста, сексуальная распущенность, кощунственные тексты песен продуманно сочетаются в ее многогранной деятельности и в ее создаваемом СМИ образе с нарочитой, показной добродетелью, обликом любящей жены и матери и благотворительными акциями. Одно без другого неинтересно, не работает: кощунство в создаваемом «Мадонне» информационно-виртуальном «макияже» непременно должно соединяться с добродетелью, с «ангельским» обликом и благотворительностью. Тот, кто топчет крест, кощунствует и развратничает, вполне может служить людям деятельным добром, быть добродетельным с точки зрения именно христианских норм и заповедей – вот основная мысль закулисных авторов «проекта». Стареющая блудница не просто распинается на кресте в терновом венце в ключевом и самом скандальном концертном номере: она говорит, что это символизирует ее уподобление Иисусу, который тоже помогал бедным! «Иисус одобрил бы мои действия, потому что я сораспинаюсь больным СПИДом детям Африки, которым жертвую $ 3 млн, заработанные концертом». (А в концерте Иисус попирается за счет сознательного и целенаправленного глумления.) При этом абсолютно неважно, имеет ли место в действительности вся эта благотворительность и добродетельная семейная жизнь. Последняя-то уж во всяком случае миф! (То есть неважно, имеет ли место реальное следование христианской норме.) В данном случае важно другое: «христианская» добродетель, служение людям позиционируется в СМИ не просто как связанная, а как основанная на попрании этой самой нормы! (Деньги для помощи больным детям зарабатываются на кощунственных «концертах». Их платят люди, которым концерты (а стало быть, и кощунства) нравятся. И т.д.). Наконец, точно такая же типично постмодернистская двусмысленность, разрушающая традиционный христианский смысл, прослеживается и в принятии «звездой» нового, каббалистического имени «Эсфирь, или «Эстер» (дарующая жизнь Божия Матерь, которая изначально, согласно христианской традиции, всегда и именовалась Мадонной, и отнимающая жизни библейская Эсфирь, повинная в гибели 70 000 ни в чем не повинных персов).

Другой крайне важный для нас пример – сравнительно недавно нашумевший роман Дэна Брауна «Код да Винчи» и снятый по нему фильм. Собственно культурный уровень данного произведения ничуть не выше, чем в предыдущем примере. Достаточно упомянуть, что специалисты Ватикана насчитали в нем около 600 ошибок, выдающих вопиющее невежество автора в истории мировой культуры и религии. Но реклама романа и фильма в СМИ была поистине беспрецедентной! Действующий там орден «Приорат Сиона» позиционирован в романе не как группировка атеистов, врагов Бога и Христа, но – как общество истинных христиан, ведущих войну не на жизнь, а на смерть с этой проклятой Церковью, исказившей истинное учение Христа. Кстати, связано оно в романе с «истинной ученицей Христа» Марией Магдалиной, противопоставленной апостолам, и носит в конечном счете ярко выраженную феминистскую окраску. «Тайна Грааля» в романе – это тайна потомства (!) Христа и Марии Магдалины, тщательно скрываемая «клерикалами». А инициацией для вступления в орден являются массовые оргии. При этом католическая церковь (Православия для автора не существует в принципе), с которой борются члены ордена, изображается как настоящее воплощение зла и насилия, средоточие всевозможных пороков и преступлений. Итак, тайна «истинного христианства», согласно роману, заключена в нарушении одной из главных христианских заповедей («не прелюбодействуй») самим Основателем этой религии, который всеми христианами почитается как Богочеловек. Таким образом, в конечном счете, по Д. Брауну, заповеди нарушает Сам Бог, а «безнравственные церковники», клерикалы скрывают это от народа. Роль же «анти-Мадонны» выполняет здесь Мария Магдалина: ведь именно она в «концепции» романа – «истинная ученица» Учителя, зачинающая и рождающая от Него естественным путем (анти-непорочное зачатие).

На фоне двух разобранных выше примеров совершенно очевидно, что столь нашумевшие минувшей весной и летом «Pussy Riot», представляемые некоторыми в качестве какого-то качественно, радикально нового явления, в действительности очень вторичны, будучи, с точки зрения содержания «проекта», довольно беспомощным перепевом вышеописанных мотивов. Аналогия здесь доходит до буквального повтора. «Пусси» представляют собой пародию на пародию, дальнейшую «попсовизацию» и примитивизацию самой технологии. Думается, что в этом случае вряд ли кто станет спорить с тем, что вне информационной поддержки их просто нет: кому интересно какое-то хулиганство в храме, если о нем не упоминают в прессе?! «Политическая» составляющая акции довольно ничтожна; если же обратиться к ее реальному содержанию, включая текст стишат, которые они так и не сумели пропеть (что не помешало информационщикам, сопровождавшим «проект», выложить их в сети, как якобы реально исполненные), то в нем мы обнаружим весь разобранный выше «джентльменский набор»: глумление над святынями как «истинное христианство»; инициированная и инициирующая женщина, феминистская идеология; воинствующий антиклерикализм; радикальный разврат как «преодоление пола» (пародия на аскетическо-молитвенный труд подвижников – Н.Толоконникова участвовала в публичной массовой оргии), что в данный момент дополняется еще философией «гендера» (то есть играми в перемену пола, радикальными сексуальными экспериментами), и все это – как путь к «истинной вере», искаженной «проклятыми церковниками».

Последнее утверждение не должно восприниматься как что-то странное, как наше допущение или предположение. За полгода, минувшие с момента «акции», некоторые публицисты, причем и из крайне «правых», якобы фундаменталистских кругов, потратили немало усилий, ожесточенно пропагандируя «пуссей» как носительниц «истинного христианства», разоблачающих «ложь и лицемерие церковников». Их представляли как обличительниц «путинского режима и гундяевской инквизиции», «показавших бесчестие русского человека», как «прекрасных девушек» (!), люто «ненавидимых великой родиной-Матерью этих воцерковленных уголовников», «Святой Русью, пьяной от крови и бледной от вранья» и т.д. Особенно постарались в этом плане основатели и члены т.н. «Общества христианского просвещения» (!!), окопавшиеся на сайте «Правая.ру» (приведенные цитаты взяты оттуда) - Р.Багдасаров, И. и Я.Бражниковы, В.Голышев и др. Именно эти «просветители» составили основу конференции по проблемам церковной реформы (!), проведенной недавно под кураторством известного политтехнолога с «безупречной» репутацией – С.Белковского. Закономерным финалом проекта «Pussy Riot» стала выставка «новой иконописи» в галерее «Винзавод», проведенная под кураторством М.Гельмана, где хорошо узнаваемые профили в балаклавах удостоились уже и «иконописного» (то есть, с точки зрения функциональной, прямо культового!) изображения.

Итак, все вышеизложенное позволяет сделать следующие выводы. Цель культурно-информационной войны, ведущейся против христианской Традиции, заключается не просто в разрушении восходящей к Божественным заповедям системы норм и запретов, но – в мутации самой нормы. Промывание мозгов, деформация культурно-исторической памяти и всей системы ценностей осуществляется путем внедрения в сознание представления о том, что сознательное попрание традиционной нормы и есть истинное следование традиции, якобы искаженной в ходе предшествующего исторического развития. Мы предлагаем называть это формированием перверсивного идеала. Главным средством этой разновидности войны являются СМИ, информационные технологии, агрессивно вторгающиеся в сферу культуры. Это несет в себе смертельную угрозу не только собственно религиозной традиции, но шире – всей классической культуре, включая и ее светский «извод», кардинально ломая всякую систему позитивных ценностей, всегда так или иначе, прямо или опосредованно восходящих к данным от Бога заповедям.