Я видел спектакль дважды: на его стационарной сцене и потом на фестивале «Голоса истории» во Владимире в 1997 году. Вот что здесь интересно. Я много видел спектаклей «Царь Федор Иоаннович». Я видел спектакли по всем трем пьесам трилогии Алексея Константиновича Толстого. Видел даже спектакль очень мощный, очень интрересный, где в один вечер были сыграны все три части трилогии; они, конечно, были несколько сжаты, адаптированы. Это был спектакль в Ульяновском театре в постановке режиссера Копылова. Он продолжался около пяти часов. Но он имел то преимущество, что раскрыл всю идею автора, его взгляд на русскую историю смутного времени, его взгляд на русское самодержавие, русскую монархию.

И вот – спектакль, достаточно скромный в своих чисто изобразительных параметрах, маленькая сцена, но театр нашел живописный изобразительный эквивалент огромному пространству истории. Как-то художники придумали такую систему плоскостей, которые так или иначе поворачиваются, освещаются, систему складывающихся сегментов таких как бы кубиков, которые складываются в историческое пространство, и систему света, светового эффекта. Было полное ощущение, что есть большая площадь Москвы, большое пространство этого действия. Такое первое впечатление. Но суть спектакля, на мой взгляд, глубже. Как правило, многие спектакли по этой пьесе показывали трагедию слабого царя, не способного править страной, в то же время царя совестливого, склонного не только к религии, но и к религиозной экзальтации. Вот все его окружение. Мне кажется, что спектакль «Камерной сцены», по крайней мере, я аналога не нахожу, показал и как бы выдвинул на передний план всю систему политической картины борьбы конца XVI – начала XVII века: после смерти Ивана Грозного - царь Федор Иоаннович – преддверие гражданской войны, преддверие правления Бориса Годунова. Вот это – смутное время. Оно характерно борьбой политических партий. Клан Годунова и клан Шуйского, промежуточные группы были очень точно театром разложены по их идейным соображениям, по их политическим целям, по способам и методам борьбы. В этом - все содержание, подчеркиваю, партийное борьбы партий того времени; Годунов и Иван Петрович Шуйский, затем и Василий Шуйский выглядели на равных с царем Федором, хотя последний был в центре, но ошибка характеров столкновение позиций, происходившие вокруг него, заставляли его действовать активно, не просто ужасаться, а примирять, примирять и примирять противников; а зрительный зал «входил», каждому, конечно, дано смотреть политический спектакль в меру его, так сказать, желаний, способностей, вообще погружаться в эту сцену, но зрительный зал глядел, смотрел и проникался этой борьбой, и мука царя Федора Иоанновича в исполнении Михаила Щепенко, мука заключалась не в том только, что совесть и сила несовместимы, что совесть, нравственность и власть несовместимы, а в том, что власть – это одно, а совесть – это другое.

И это место в спектакле было очень точным. Эта точность имела место и в других спектаклях, в классическом спектакле МХАТа, когда Иван Москвин, например, играл царя Федора Иоанновича. Это одна сторона. Другая сторона – царя Федора как политического деятеля, который все силы души употребляет на то, чтобы примирить противников, объяснить каждому политические взгляды противной стороны, показать, что вполне можно править совместно. Это я видел впервые. Что меня очень и привлекло к этому спектаклю. И, мне кажется, что это чрезвычайно актуально. Но посмотрите, что происходит у нас. Когда я сейчас разговариваю об этом спектакле, 4 апреля 1998 года, в стране нет правительства, нет премьера, кипят страсти, все договариваются, происходят ошибки, где-то в середине маячит фигура президент, который играет в свою игру и прочее. Все усложнилось, как будто бы, все интеллектуализировалось, механизировалось. Вместо примитивных коней мчатся черные лимузины. На самом деле все осталось точно таким же. И механику борьбы политической в верхах России очень точно передает спектакль «Камерной сцены», причем не осовременивая его специально, он просто выявляет то, что написано у Алексея Константиновича Толстого. Я вам должен сказать, это очень интересное наблюдение. Сейчас, обращаясь к истории, особенно к истории в пьесах, в спектаклях, где действуют русские цари, наши театры исповедуют разные политические взгляды, в том числе и монархические, и антимонархические. И на примере одной пьесы театры создают диаметрально противоположные по смыслу спектакли. Точно также я видел подобные спектакли на основе трилогии. Создаются PRO и CONTRA. В зависимости от взглядов, даже не осознанных. Мне кажется, это интересно, что монархическая идея живет в душах наших людей и наших художников часто не осознанно. Человек просто мыслит пирамидально. И считает человека наверху хозяином всех остальных, стоящих внизу, этаким владыкой. И добровольно как бы уступая ему возможность нарушать закон, который он же устанавливает. Всем ниже стоящим нельзя, а вот царю наверху можно! Алексей Константинович Толстой - автор, который был адептом просвещенной монархии, который всегда указывал даже своему современнику и приятелю Александру II на целый ряд невозможных отступлений от идеала монархии просвещенной. Понимаете, мне кажется, что этот спектакль очень точен в воплощении именно авторской идеи, потому что на самом деле граф А.К.Толстой никогда не был таким безоговорочным сторонником абсолютной монархии, как некоторые наши режиссеры и театральные деятели из бывших или теперешних коммунистов защищают любого русского царя в своих спектаклях. Это очень интересно. Но это опять реплика в сторону.

Я вот почему люблю этот спектакль. Потому что он людям даже не сведущим, даже далеким от политики как бы на пальцах разъясняет, что происходит, где сила, где право, где закон, где религия, где христианский идеал и где бесправие, и варварство, и насилие, где предательство и т.д.

Это - хотя бы два спектакля театра «Камерная сцена», о которых я сейчас просто вспомнил в беседе. И мне кажется, что вот то, о чем я говорю, общая атмосфера театра, его спектакли позволяют говорить, что у него есть некая художественная и нравственная идея, и он накапливает репертуар, соответствующий этой идее и обращается к русской истории, вооруженный этой общей мыслью, общей идеей, общим подходом и не насильно, не агрессивно, внедряя в сознание зрителей вечные постулаты добра и зла, воплощенные в великой христианской традиции. Вот, собственно, что я хотел сказать.

А. Свободин
Заслуженный деятель искусств России


© 2001-2023, Театр русской драмы
тел.: (495) 915-75-21 (администрация), для справок: 8 (916) 344 08 08
E-mail: Адрес электронной почты защищен от спам-ботов. Для просмотра адреса в вашем браузере должен быть включен Javascript.
Наш адрес: г. Москва, ул. Земляной Вал, д. 64/17


Яндекс.Метрика