По сравнению с другими «Женитьбами» – а поста-новок знаменитой комедии Го-голя в Москве набирается все больше, – спектакль на «Ка-мерной сцене» выглядит скромным, строгим, традици-онным. Постановщики, они же сценографы – Т. Баснина и М. Щепенко – не демонстриру-ют никаких сверхмодных экстравагантностей. Нет и под-черкнутого осовременивания персонажей и действия. Гого-левский текст остается гого-левским текстом. Выбрана «Женитьба», значит, и играют «Женитьбу», лишь разрешив себе поставить знак вопроса в конце заглавия пьесы. Все-та-ки брак Агафьи Тихоновны и Ивана Кузьмича не состоялся. Ничего невероятного в этом нет. Время сгладило необыч-ность удивительного события. Все, включая головокружи-тельный прыжок Подколесина в окно без шляпы, выглядит теперь возможным, обыден-ным, правдоподобным. Но, мо-жет быть, не только о женить-бе и не столько о женитьбе идет речь в комедии, полной тайн, как каждое гениальное сочинение...
Исполнители не стесняются точно следовать указаниям автора. Невеста – С. Неговская – в самом деле похожа на розанчик, пуглива и трепетна. Ее избранник – С. Прищеп – смесь русского Гамлета и Обломова, патологически нере-шителен. Экзекутор – В. Анд-реев толст и больше всех за-ботится о приданом невесты. Кочкарев – А. Уманец –напоминает ярмарочного Петрушку, болтлив и настырен. Сваха –Т. Баснина, как и подобает ей, суетлива, бранчлива и способ-на приврать. Анучкин – А. Савченко – субтилен, Жевакин –А. Аверин – громогласен и хваст-лив. Сценическое действие развивается с той мерой стремительности, которую требует комедийное зрелище. И если невероятности события зачас-тую обнаруживают свою есте-ственность и заурядность, то, в свою очередь, все вероятное таит в себе не разгадан-ные до конца загадки. Теат-ральность спектакля ярка, неоднозначна.
Внезапно в ходе развесело-го, озорного действа возника-ют паузы. Замолкают персонажи пьесы. Из зала на сцену выходит человек в крылатке, с заметной сединой в волосах. В роли от автора выступает Михаил Щепенко. Его пребы-вание на подмостках не назой-ливо, кратковременно. Задумчиво, неторопливо читает он отрывки из писем Гоголя о ду-ше человеческий, о России, о Боге. Каждый думает сейчас о личной выгоде, о спасении жизни. А что может быть важ-нее спасения души? Как спас-ти свою душу? Полюбить лю-дей. Только любовь всемогу-ща. Сначала надо полюбить Россию. «А не полюбивши Рос-сию, не полюбить нам своих братьев, не возгореться нам любовью к Богу, а не возго-ревшись любовью к Богу, не спастись нам». Так вписывает театр комедию Гоголя в его духовную, философскую про-грамму. И все участники спек-такля не считают ее неосуще-ствимой, а, напротив, готовы посвятить свое творчество спасению человека и человечества.
Можно пошутить напоследок: «Яичница или божий дар». Но не лучше ли всерьез отнес-тись к сокровенным идеям Гоголя и к замыслу театра?
Анна ОБРАЗЦОВА