I

Я ощутил необходимость высказаться на тему, поставленную в заглавие статьи, не потому, что мне зачем-то захотелось поговорить о непростом значении терминов, выражающих существенные категории нашего бытия. Дело в том, что я столкнулся с феноменом непонимания той системы подмен основополагающих понятий, которая нас крепко держит в объятиях лжи.

Один известный (православный!) доктор философии на представительном собрании членов РАЕН утверждает, что гуманизм и христианство – это синонимы, и приводит в подтверждение этой мысли высказывания Гегеля. Другой ученый (еще более известный и тоже православный) человек на еще более представительном собрании оговаривается: «Христианство гуманистично». Не гуманно, а гуманистично! Разница как будто невелика. Однако это не так.

Да простит меня читатель, для которого соотношение указанных понятий очевидно, но я хорошо осознал, что замалчивать эту тему нельзя.


II

Человечество, упорно живущее автономно от Бога, и в связи с этой автономией не могущее не быть ущербным, неизбежно порождает фантомы-перевертыши. Теряются критерии добра и зла, истины и лжи, красоты и уродства. Примеров множество. «Очарование», «обворожительность», «обаяние» – все эти слова выражают крайне положительные понятия, тогда как по сути относятся к области колдовства, т.е. наитягчайшего греха. Слово «прелесть» заключает в себе для современного человека высшую степень красивого, тогда как его значение складывается из двух частей: «лесть» – ложь, «пре» – в превосходной степени. Получается, что в наше время ложь в превосходной степени содержит в себе некое предельное совершенство, тогда как для православного сознания «впасть в прелесть» означает одно из крайних греховных состояний.

Такого рода примеров немало. И дело не в том, что процесс словообразования неоднозначен и не развивается прямолинейно. Дело в последовательно воплощаемой (и воплощенной!) тенденции, которую можно определить как стремление обосновать в сознании и подсознании человека фактор полноценности человеческого существования без Бога. Остановлюсь на самых глобальных понятиях.


III

В общественное сознание прочно вошло понятие «Возрождение», трактуемое как явление несомненно положительное. Сколько мы знаем высказываний классиков марксизма и революционных демократов! «Это был величайший прогрессивный переворот из всех пережитых до того времени человечеством, эпоха, которая нуждалась в титанах и которая породила титанов…» (Энгельс). «В сторону пошлые споры схоластические! – воскликнул средневековый человек, – дайте упиться одами Горация, дайте подышать под этим светлым лазоревым небом, насмотреться на роскошные деревья, под тенью которых и кубки с соком виноградных гроздей, и страстные объятия любви перестают быть преступлением» (Герцен). Конечно, явление «Возрождения» было исторически неизбежно как следствие радикального уклонения католической церкви от истины Христовой. Подавление свободы, насилие вплоть до костров инквизиции, превращение церкви в государство над государствами и т.д. не могло не восприниматься человеческой личностью иначе как гнет, и протест был неизбежен. Цель этой статьи – не анализ причин, приведших к Ренессансу. Не буду рассматривать и прогрессивные достижения этой эпохи. Они достаточно широко известны. Важна содержательная сторона явления.

Европейское человечество, имея католицизм как единственный вариант христианства, шарахнулось от него и угодило в другую крайность. Религиозный человек является носителем теоцентристской модели мира, т.е. для него Бог – центр мира. Человек эпохи Возрождения стал автором иной, гуманистической модели – антропоцентристской, в которой человек заменил Бога и превратился в центр мира. Концепция абсолютно лживая, содержащая в себе социальное безумие и ведущая к вырождению и гибели, т.к. ложь несет в себе семя смерти. Правильнее было бы назвать не Ренессанс, а деградация, не Возрождение, а вырождение. Однако лживое название дает человеку лживые ориентиры, и европейское человечество, приобретя сатанинскую гордыню, успешно прогрессирует… к гибели.

Человек освободился. Но освободился ли? Освободившись от авторитета церкви, он стал освобождаться от понятия греха. Свобода стала распущенностью. Грех (по-гречески – амортия, т.е. непопадание в цель) превратился в законодателя, властителя. Т.е. человек сделался рабом греха. Человек стал непопадающим в цель своего бытия, он уклонился от жизни в смерть. Возникновение эпидемий сифилиса связано с временем «Возрождения». Но ничто не вразумило европейское человечество. Что из того, что Гамлет характеризует эпоху:

«И добродетель в этот жирный век

Должна просить прощенье у порока»?

Если «Возрождение» можно охарактеризовать неким подобием дуализма, равенства Бога и человека, то дальше развитие пошло, как известно, по пути последовательного удаления от Бога и превращения человека в кумир.


IV

Столь же нелеп, как обозначение эпохи Возрождения словом «Возрождение», термин «Просвещение» по отношению к эпохе Просвещения. Для христианского сознания просвещение связано со светом Христовой Истины, светом, исходящим от Бога как источника света и жизни. В тропаре на день Богоявления поется: «…Явлейся Христе Боже, и мир просвещай, слава Тебе».

Какой же свет дал название эпохе Просвещения? Свет человеческого разума. Как известно, разум человека сделался высшим судией, высшим правителем мира. Природа человека стала отправным моментом совершенствования человечества (при том, что о ее падшести было забыто). Свобода человека была абсолютизирована. Материализм сделался господствующей системой взглядов. (Деизм Вольтера и Руссо классики марксизма справедливо относили к форме материализма). По сравнению с эпохой «Возрождения» был сделан внушительный шаг к практически полному освобождению человека от Бога. И опять система подмен. Человеческий разум? Воистину в нем можно усматривать подобие Богу! Свобода? Это незыблемый закон Божий! Да вот беда: и разум, и свобода человека поставлены выше Самого Бога, сделались самодостаточными. А если судить по плодам, то невооруженным взглядом видно, как программированное Царство Разума при внешнем прогрессе воплотилось в царство безумия, пороков, озлобления и бесперспективности.

Однако в свете этого «Просвещения» развивается новейшая история, в его свете продолжаем находиться и мы. Революции XVIII–XX веков – плоды «Просвещения». Каннибальство, геноцид, самоуничтожение народов, нацизм, марксизм и т.д. – все эти жуткие явления имеют в себе «просветительскую» основу. О каком же «свете» может идти речь? Только о свете сатанинском! Однако для того, чтобы быть понятым, я должен говорить, например: «Художник эпохи Возрождения (Просвещения)». Т.е. все мы включены в систему глобальной подмены истинных ценностей. Иначе мы лишаемся контакта с другими людьми.


V

Собственно, и «Возрождение», и «Просвещение» находятся в русле развития еще более общего явления, носящего вроде бы красивое имя – гуманизм. В начале статьи я уже говорил об отождествлении гуманизма с христианством. Эту идею высказал Гегель. А теперь ее поддерживают даже некоторые христианские мыслители. Обыденное сознание усматривает в гуманизме лишь одну сторону: гуманность. Для многих людей гуманизм от гуманности ничем не отличается, тогда как это далеко не так. Гуманность – это человечность, человеколюбие, т.е. все то, что может включать в себя христианство. Гуманизм же с христианством имеет очень глубокую связь по той причине, что является его отрицанием.

«Система взглядов гуманизма впервые формируется в эпоху Возрождения. Гуманизм выступает в это время как широкое течение общественной мысли, охватившее философию, филологию, литературу, искусство… Гуманизм формировался в борьбе с феодальной идеологией, религиозной догматикой, духовной диктатурой церкви. Гуманисты… противопоставили богословско-схоластическому знанию знание светское, религиозному аскетизму – наслаждение жизнью, уничижению человека – идеал свободной всесторонне развитой личности» (БСЭ, М., 1972, т. 7, стр. 444). Дальнейшее историческое развитие гуманизма, ставшего основной идеологии капитализма и коммунизма, не коснулось его корней. А корнями всегда оставалась идея автономии человека по отношению к Богу, самодостаточности человека и восприятия самого себя как высшей ценности.


VI

Но возникает вопрос: как же так, Гегель, гениальный человек, утверждает, что освобождение от Бога есть истинное христианство? Предметом этой статьи не является исследование мыслительного процесса Гегеля. Нужно лишь сказать, что он, несомненно, находился в русле развития идей «Просвещения» и гуманизма, корневой основой которых является антихристианство. Не случайно диалектика Гегеля легла в основание самой безумной концепции – марксизма. Не случайно замечательный русский мыслитель Иван Кириевский еще в XIX веке предупредил: гегельянство есть тупик европейской мысли. Гордыня человеческого ума ослепила человека и сделала практически неспособным к восприятию Откровения и Истины Христовой.


VII

Гегелю принадлежит и такая заманчивая для современных демократов идея: чем лучше одному человеку, тем лучше обществу в целом. Идея «разумного эгоизма» тоже рождена в недрах эпохи «Просвещения». Идея простая: «если каждому хорошо, всем будет хорошо». Она столь же справедлива, как ее антипод: «если всем будет хорошо, каждому будет хорошо». Но почему-то не получается ни то, ни другое. Почему?

Глубоко убежден в том, что ошибочно искать окончательный идеал на земле. «Хорошо» на земле (и всем, и каждому) может быть недолго, не всегда и не везде. Земная человеческая жизнь быстротечна и трагична. Трагична в силу несовершенства, падшести человеческого естества, в силу того, что она ведет человека к смерти и содержит в себе неизбежность страданий. Земной идеал – это кумир. А тот, кто творит кумир, не попадает в цель. «Хорошо» – это стремление, заложенное в нас, к блаженству. Но проблема блаженства в принципе не решаема на земле. Заповеди блаженства, данные нам Христом, включают в себя необходимость быть с Богом.

Вот почему обе схемы («каждому хорошо – всем хорошо» и «всем хорошо – каждому хорошо»), если сказать деликатно, утопичны, а если сказать прямо, – лживы. Хорошо человеку может быть лишь в случае, если он живет по Божьим заповедям, стремится к обожению и к спасению для жизни вечной.


VIII

Собственно, идея благополучия человека на земле без Бога, идея разумного эгоизма и составляет сердцевину гуманизма. Нынешние демократы (а сегодня демократом просто обязан быть каждый уважающий себя человек – это, кстати, тоже одна из глобальных подмен) являются незыблемыми гуманистами. Они продолжают исповедовать идею, отнюдь не формально включенную в западные конституции, в том числе и в нашу: «человек – высшая ценность». Это ложь. Ибо да, человек – венец творения. Творения! Он – венец, но сотворенный Кем-то, он тварь, которой не должно мнить себя выше Творца! Он образ Божий. Но только образ. Эталоном всех конституций остается конституция США, возникшая также на основе «просвещенческих» идеалов, в основе которых все та же любопытная антропология: «Добродетель не может победить порок, порок может победить другой порок». Это, можно сказать, та же идея («если хорошо каждому, значит, хорошо всем»), выраженная иными словами.

Один известный актер на достаточно представительном банкете предложил тост: «За себя!» «Довольно, – сказал он, – провозглашать тосты «за Родину», «за коллектив», «за вождя» и т.д., давайте «за себя!»

Возникает вопрос: почему, например, Аристотель, рассуждая о прекрасном, думал иначе: «Из поступков прекрасны те, которые человек совершает, имея в виду нечто желательное, но не для себя самого; прекрасны также и безотносительно хорошие поступки, которые кто-либо совершил для пользы отечества, презрев свою собственную выгоду, точно так же, как прекрасно все то, что хорошо по своей природе и что хорошо, но не именно для данного человека, потому что такие вещи делаются ради самого себя… Прекрасны также благодеяния, потому что относятся не к самому человеку, их совершающему».

Однако такой тост не случаен. Он продиктован уверенностью в истинности демократического, гуманистического, либерального, антропоцентристского идеала «человек – высшая ценность» и «чем отдельному человеку лучше, тем лучше всем». Трудно не заметить фальшивости этих идей, да и опыт есть исторический: очень хорошо бывает кому-то обычно за счет других.

Но вот что интересно: как же это современному ученому (даже называющему себя православным) человеку удается вслед за Гегелем отождествлять христианство с гуманизмом? Основа христианского вероучения – любовь. Господь нигде не говорит «за себя», «возлюби себя», а призывает: «возлюби ближнего своего, как самого себя». Он утверждает самоотверженность, определяя высшее качество любви к ближнему как способность «душу положить за други своя» (ИН, 15, 13), т.е. отдать жизнь за ближних.


XI

Кто-то, возможно, возразит: «Почему же не тождество? Почему так плохо «за себя»? Ведь целью христианской жизни является личное спасение! Спасать христиане должны прежде всего себя. Где же тут противоречие? Чем не тождество христианства и гуманизма?» Действительно, некое внешнее сходство есть. Я даже слышал упреки, бросаемые христианам: «Вы спасаете каждый себя (особенно монахи)! Почему вы не думаете о спасении всех?!»

Да, внешнее сходство здесь есть. Но это только лишь при очень поверхностном рассмотрении, когда у человека нет различения между спасением тела и спасением души. Для человека автономного от Бога его «Я» – это некая телесная и социальная единица. Душа также принадлежит «Я», однако она тесно связана с телесным и социальным бытием и его обслуживает. Она исчезает вместе с исчезновением тела.

Для христианина душа является истинной сущностью человеческой личности. Душа бессмертна, в качестве ее бессмертия заключен образ Божий, земная, т.е. телесная, социальная жизнь имеет значение для человека только как предуготовление к жизни вечной. Поэтому спасать себя (тело и социальную единицу) совсем не то же, что спасать себя (душу). В ситуации, например, насилия спасающий себя (тело) убежит от насильника, а спасающий себя (душу) защитит обижаемого и даже, может быть, лишится тела, т.е. отдаст жизнь «за други своя». Господь указывает: «Не бойтесь убивающих тело, души же не могущих убить, а бойтесь более Того, Кто может душу и тело погубить в геенне» (Мф, 10, 28).

А спасение именно своей души – это единственный путь человеческого спасения. И здесь беда, если человек, не спасая себя, начинает спасать других. Он станет указывать на чужие пороки и недостатки и требовать их исправления. Результат будет обратный, ему в конце концов скажут: «Врачу! Исцелися сам!»

Спасение других людей, спасение общества в целом, как это ни покажется странным, возможно только на пути личного спасения, когда человек открывает бездну греха в себе самом, сознает, что своими силами он победить зло в себе не в состоянии, что он гибнет, и что только по благодати и милости Божией он может спастись. Это не значит, что Бог спасет без всяких человеческих усилий. Нет! Нужна борьба человека, его соработничество, синэргия с Богом, и тогда только возникает возможность спасения. Тогда только человек становится надежной поддержкой другим людям в процессе их спасения. «Стяжи дух мирен, – говорил Серафим Саровский, – и вокруг тебя спасутся тысячи».

Таким образом, тост «за себя!» в устах гуманиста и стремление к личному спасению христианина – явления по своей сути противоположные. А устремленность христианина к личному спасению отнюдь не должна снижать его социальной активности, скорее, наоборот. Только такая активность иного рода. Но это тема другого разговора.


X

Когда я говорю, что гуманизм является антихристианством, многим это кажется непривычным и странным, т.к. светская культура, в которой мы выросли и существуем, гуманистична по своей природе. Возможно ли и нужно ли освобождаться (прежде всего в сердце своем) от гуманизма? Нужно. Но возможно ли? Не знаю. Именно гуманизм явился той квази-религией, которая надолго ослепила западное человечество. И, можно сказать, каждого из нас. Гуманизм и его вожди – это «слепые поводыри слепых» (Мф, 10, 28). И привели они человечество не просто в яму, но к пропасти. Ослепление продолжается: прогрессом, успехами цивилизации, материальным благополучием. Это все та же система подмен, приучающая человека забыть о его земной цели, забыть о Боге, о заповедях, данных в Откровении и записанных в сердце человеческом. Безумие гуманизма состоит в том, что он не помнит о исторических фактах, не помнит о том, что камень, брошенный в Бога, неизбежно прилетит назад и убьет бросившего. Почему же не прилетает, ведь, можно сказать, забросали Бога камнями?! Бог поругаем не бывает, камни до Него не долетают, они летят вниз на тех самых «титанов», каковыми возомнило себя человечество. Но Господь долго терпит по причине своей бесконечной любви и благости. Сказать: «время апокалиптическое, слишком много знаков» – значит процитировать многократно сказанное. Кто не безумен, не слеп, не глух – знает это. А те, кто продолжает исповедовать гуманизм, продолжают смотреть – и не видеть, слушать – и не слышать…


XI

Для многих людей система западных ценностей сделалась эталоном, западный образ жизни – единственно возможным и наиболее рациональным, более того, – общечеловеческим. В связи с этим и глобализм воспринимается как явление не только неизбежное, но и положительное. Надо только постараться быть не объектом, а субъектом глобализации.

Внешне все как будто логично. И глобализация, как это ни печально, имеет все шансы на осуществление. Не буду повторять высказывания тех, кто усматривает в уже существующем мировом правительстве власть антихриста и вплотную приблизившийся конец света. Я просто задаю вопрос: может ли самая мощная цивилизация выжить, если внутренне больна и слаба?

Я позволю себе обратиться к исторической концепции Л.Н. Гумилева, к его учению о пассионарности. Эта концепция имеет своих критиков. Думаю, что принципиальный просчет ее в том, что из исторического процесса исключен Промысл Божий, что она сугубо материалистична, и там, где можно и нужно говорить о духе, Гумилев говорит, например, о «биохимической энергии».

Однако эти «неточности» не должны заслонять тех драгоценных открытий, которые концепция содержит.


XII

История, по Гумилеву, есть процесс возникновения, развития и исчезновения этносов. Ставится вопрос: почему одни этносы преобладают над другими, почему все этносы подвержены исчезновению, чем и как управляется этот процесс? Ответом является учение о пассионарности. «Пассионарность – избыток биохимической энергии живого вещества, проявляющийся в способности людей к сверхнапряжению».

«Пассионарии – люди, пассионарный импульс у которых превышает импульс инстинкта самосохранения».

Этническая система находится на восходящих и стабильных стадиях этногенезна только при наличии пассионарности и пассионариев. Система же, населенная субпассионариями («людьми, пассионарный импульс у которых меньше импульса инстинкта самосохранения»), теряет пассионарность и приближается к своему исчезновению.

Если взглянуть на утвердившуюся в западном сознании идею «за себя» с точки зрения концепции пассионарности, то нетрудно обнаружить, что эта идея основана на преобладании импульса инстинкта самосохранения, свойственного субпассионариям, а значит, этническая система, положившая в свою основу такой импульс (бизнес – это разновидность его), не имеет внутренних сил для выживания, она обречена. Точно так же был обречен Рим и другие могущественнейшие империи.

Трудно поверить, что западный мир рухнет при нынешнем его материальном процветании и могуществе. Точно так же трудно было поверить в крах социалистической системы, ее мощь казалась непреодолимой. Однако отсутствие духа ведет к исчезновению тела.

Дух отлетает там, где возобладала ложь. Гуманизм – это глобальная ложь западного человечества.

Ф. Ницше довел в свое время идею гуманизма до ее предельной ясности: он выдвинул принцип сверхчеловека и открыто провозгласил себя антихристианином (или антихристом – в зависимости от перевода). Однако такая позиция, по крайней мере, понятна.

Соглашаться с этим невозможно, т.к. путь личностного и социального спасения лежит в Православии, которое органически чуждо гуманизму.

Когда же православный философ соглашается с Гегелем по поводу того, что христианство есть синоним гуманизма, открывается печальная и даже ужасающая перспектива превращения христианства в некий вариант гуманизма, т.е. медленного умерщвления христианства.

М.Г. Щепенко


© 2001-2023, Театр русской драмы
тел.: (495) 915-75-21 (администрация), для справок: 8 (916) 344 08 08
E-mail: Адрес электронной почты защищен от спам-ботов. Для просмотра адреса в вашем браузере должен быть включен Javascript.
Наш адрес: г. Москва, ул. Земляной Вал, д. 64/17


Яндекс.Метрика