К 25-летию профессиональной деятельности
Московского Театра Русской Драмы
под руководством Михаила Щепенко

Театр  изначально был основан при МХТИ им. Менделеева, затем он стал театром-студией на улице Чехова, а теперь это – Театр Русской Драмы.

Этот театр никогда не мыслил себя только как  направление искусства, он  всегда был связан с  глобальной идеей. Бессменными режиссерами являются создатели театра – Михаил Щепенко и Тамара Баснина.

Когда в 1974 году актеры-студийцы собрались вместе чтобы решить судьбу своего театра, то одним из определяющих моментов было найти возможность своими средствами говорить правду.  В то  время это было почти не возможно - цензура была тотальная.  Но, к счастью, театр имеет возможность говорить не только словами, но и иными средствами и это можно было сделать очень привлекательно.  Первый выпущенный спектакль – "Сказка о прекрасной царевне со всеми вытекающими последствиями" и даже в этом невзрослом жанре  актёры умудрились сказать о сутевых вещах. Но… при всей серьёзности поднимаемых проблем, курьёзов  в театре было предостаточно. Так, например, сдают спектакль "О, Русь моя!" Вскоре выясняется, что дама ответственная за пропаганду подняла закулисную волну: «В этом спектакле нет классовой позиции, есть только осознание России как проблемы». Тогда в театр впервые пришел Юрий Иванович Каюров, который стал потом настоящим другом театра: «Как?- Удивился он. - И такой спектакль не принимают???» Он был потрясен. Но спектакль играли дальше, и если знали, что в зале представители партийной власти, то, не меняя ни единого слова из текста, просто не делали тех акцентов, которые обычно делали. А когда сдавали "Чайку по имени Джонатан Ливингстон" - а этот спектакль был своеобразный манифест восточных учений - в зале позади комиссии сидели друзья театра - йоги и медитировали. Спектакль приняли почти без замечаний. «Чайка», всегда шла при переполненном зале, и билеты раскупались за два месяца вперед.

Однажды приглашают театр на Всемирный Фестиваль молодёжи и студентов, идет предварительный просмотр спектакля, вдруг прибегает перепуганный высокий чин: «Как? - кричит он. - У вас там есть слова: «Они всей стаей прилетели с запада…», так что, выходит, у нас всё лучшее прилетает с Запада что ли?» А ни у режиссеров, ни у актеров, ни у Ричарда Баха, который тоже, между прочим, прилетел с запада,  такого и в сознании не было!  Просто на заходе солнца птицы возвращаются домой. Михаил Щепенко написал пьесу в стихах "Однажды утром перед закатом" и там звучали слова: «В нем есть что-то сильное, свежее, не то, что у лидера  прежнего..» а зал в ответ ему рифмует: «Не то, что у лидера Брежнева». Этого спецэффекта Михаил Щепенко  не создавал осмыслено, так оно сказалось само: то ли подсознание, то ли руководство свыше. Геннадий  Алексеевич Ягодин - ректор МХТИ (при котором изначально был основан театр) стал впоследствии министром культуры России. Это тоже из области невозможных решающих событий в жизни театра. Ягодин к этому театру  относился особо, он называл его своим любимым театром. Учитывая дерзание театра касаться запретных тем, можно себе представить,  сколько раз эта любовь спасала уже готовые спектакли от разгрома!Когда принимали спектакль «Однажды утром перед  закатом», Геннадий  Алексеевич поднялся, опережая мнения недоброжелателей, и  сказал: «Спектакль написан талантливым автором, явно находящимся на пацифистских позициях, но я хочу, чтобы этот спектакль жил». Спектакль был принят. Или вот возникла ситуация: умер Брежнев, взошел Андропов, по Москве черные машины, как черные воронкИ… а Щепенко с Басниной создают "Всегда театр" - это спектакль-капустник о театрах всех времен и народов. Там есть отрывок «Синяя блуза», а в нём - утрированный пафос энтузиастов первых лет советской власти: «Надо в одно человечество слиться всем: НАМ, ВАМ»- так завершался этот фрагмент. И в нём была ностальгия по единению на одной идее, которая выше одного человека… А театр как единое коллективное существо уже отказался от восточных духовных позиций и пришёл к своему, традиционному, русскому – к православию. "Муромское чудо" …этот спектакль  дался особенно трудно. М. Щепенко говорит: «Мы живем в ситуации когда институт семьи практически разрушен. Это страшная опасность для Отечества. И Путин прав: крепкая семья-крепкая Россия. Всё это так: когда разваливается семья, то разваливается страна и народ. Наш спектакль о создании семьи и  противоборстве сатане. Во время подготовки спектакля у нас случись пожары и несчастья». И вот, когда спектакль, не смотря на все трудности, был сдан, и новый сезон были готовы открывать премьерой, случилась страшнейшая авария. Режиссеры Михаил Щепенко и Тамара Баснина, актёр Василий Васильев - все в реанимации. Множественные переломы, тяжелейшие сотрясения. Вася Васильев получает перелом тела и вот тут-то происходит невозможное: он лежит после медицинского консилиума с переломом спины, грудины,  и приходит к нему Маша-странница (есть такой друг у театра). Приносит она ему святой воды с источника Василия Великого. Вася помолился, выпил и всего себя облил водой крестообразно. Заснул. А утром сам поднялся и пошел по палате. Врачи глазам своим не верят, консилиум собрали, рентген сделали - а там никакого перелома! Прошло время,  пошли на поправку режиссеры с актером, готовят «Муромское чудо» к выпуску, день премьеры назначен, и приходит последнее испытание - умирает самый преданный делу актёр, единственный из тех, кто прошёл весь путь с руководителями – Сергей Прищеп. И заблагоухали иконы в театре. Этот спектакль и по сей день идет в театре и стал одним из самых любимых семейных спектаклей в Москве. Репетируют "Царя Федора Иоанновича", на живую нитку ставят декорации - призмы икон во всю сцену. Конец дня, декорации оставлены на сцене.  А ночью два актера остались сторожить театр,  и стали такие великовозрастные детишки в прятки играть, один на галерею зашел, спрятался, другой влетел на галерею,  первый отпрянул и полетел вниз головой в темноту, только очки впереди него летят. А до сцены пять метров. Всё, думает он, вот и не пожил совсем, не поиграл. А его икона Архангела Гавриила поймала, сама в трёх местах сломалась, а он  только испугом отделался. С тех пор на эмблеме театра стоят два Архангела по обе стороны арки - Гавриил и Михаил. И уже из последних невозможностей: поставили спектакль "Беда от нежного сердца". А в своём внутреннем расписании всегда пишется сокращённо - БЕДА… И вот- зритель уже в фойе, а  за театром – пожар, сгорели декорации десяти спектаклей, тушили во время спектакля. И впрямь - БЕДА.  Убрали тогда слово это из названия, и стал спектакль  называться просто "Нежное сердце".

Театр всё время балансирует на грани. Творчеству необходима свобода, и когда её нет,  а сердцу все равно она необходима, то приходится  вот так вот достигать правдивости, говорить на полутонах, образами, внутренним голосом.  Сейчас, конечно, все изменилось  и о прошлом можно вспомнить с улыбкой. А ныне есть такая зависимость: к сожалению, слишком часто репертуар диктует деньги. В советские времена во  имя свободы театр боролся с властью идеологии, а сегодня – с другой, не менее навязчивой властью мамоны. Но всегда театр! Всегда свободное слово, которое диктует совесть!