В этом театре, содержащем в имени своём акцент на русской драме, – всё отзывается голосами немодного и особенного переживания времени. Тут не хотят менять днк русской культуры; не стремятся в поисках новой сценической культуры вызывать у публики «фантомные боли» как рефлексию на тему безжалостного времени и неотвратимости забвения всего и вся…
Им чужд как герой «креативный пролетарий» – чужд так же, как и заумный интеллектуал. Идеологическое дефиле не входит в ценностное пространство театра. Не занимаются они и акционным «актуальным искусством», которое проделало за двадцать лет большую разрушительную работу: разодрало на куски целые столетия культурных пластов, ворвалось в табуированные области (христианской догматики), вызвало всяческое отвращение к нормам. И пока культурный глобализм играл в свою игру и отчасти проиграл её, они, шаг за шагом, долго и упрямо создавали свой театр. Театр человека.
Они снова и снова доказывали, что «христианин возможен». А поскольку быть христианином в современном мире становится все труднее, то и их задача, несомненно, тоже усложняется.
Их премьерный спектакль «Царский путь» содержит очень личный для каждого, кто создавал его, источник и требует столь же личного зрительского ответа на вопросы: я, лично, готов ли принять существующую ныне действительность за идеал? Я, лично, предан ли Христу с тем напряжением, о каком говорят в спектакле? Я, лично, не положил ли свой камень в фундамент смуты наших дней?
Спектакль заставляет трудиться.