Молчанова Светлана Владимировна
кандидат искусствоведения, член СП России
директор воскресной школы
Николо-Архангельского храма
Балашихинского благочиния
Репетиционный период как время расширения духовного и культурного пространства
Несколько предварительных замечаний о «предлагаемых обстоятель-ствах», в которых работают наши педагоги. Театрального коллектива при нашей воскресной школе нет. В постановках принимают участие обычные её воспитанники. Для каждого сценария, пьесы или отдельной сценки мы стараемся подобрать детей из одной возрастной группы или смежных групп.
Храм наш – кладбищенский, стоит особняком на окарине села Никольское-Архангельское, известного с предреволюционных времён как популярное дачное место. На другом краю его – военный городок. Дети приезжают к нам на занятия не только на автобусах, но и на электричке из других посёлков – Салтыковки, Кучина, из городов Железнодорожный и Реутова. Разумеется, в таких условиях ни о каких вечерних кружковых занятиях или репетициях в будние дни речи быть не может. Вся работа сосредоточена по выходным дням.
Главная установка: репетиция – это тоже занятие, только особой формы. Оно упорно и неторопливо. Как постановщики (избегаю профессио-нального слова «режиссёр») мы не жалеем времени на разбор и подробное комментирование текста. Прежде всего, мы ищем духовные корни произведения, которое предлагаем детям. Эти поиски помогают нам выходить порой на самые неожиданные и актуальные и даже «колючие» темы, напрямую, кажется, не связанные с тематикой и идеей спектакля.
Такие поиски и комментарии можно разделить по принципу
а) нанизывания - как уточнения, разъяснения, углубления мысли в одном направлении
и
б) присоединения – как расширения, разветвления по разным направлениям.
Пояснить эту типологию лучше всего на примерах.
Сначала об уточнении и углублении по принципу нанизывания.
Казалось бы, что Рождественские сценарии не требуют особых разъяснений. Сценарий Н.Волоховой «С волхвами вместе» (М., Даниловский благовестник,2003) мы несколько сократили, изменив композицию, равномерней распределив реплики, и условно назвали «Рождественская свеча». (Опубликованные сценарии нередко перерабатываются нами с учётом возможностей наших детей и пространства, где будет показан спектакль.) События Рождества Христова хорошо известны большинству учащихся, ибо с самого начала обучения в подготовительных или начальных группах дети ежегодно встречаются с ними и постепенно углубляют их понимание. Однако стихотворный текст данного сценария потребовал в какие-то моменты довольно серьёзного и продолжительного разговора. Тем более что Рождественский сценарий мы, по традиции, поручаем детям, вновь поступившим к нам в школу. Итак, трудные места:
«В
Иудейской стране жил Иосиф-старик,
Жизнью праведной,
бедной, простой.
И вручил ему Бог Живоносный Родник,
Обручив его с Девой Святой».
Конечно, слова Живоносный Родник, напечатанные с большой буквы, всё-таки остались непонятными для исполнителей, и дали повод показать детям один из образов Божьей Матери – Живоносный Источник, история которого неординарна и дышит древностью.
Даже простая строка «…К родным городам устремлялись и весям» вызвала затруднение у отрока-исполнителя. Краткий перевод – сельцо, селение, деревня, село - осталось бы сухим переводом, если бы не было закреплено дополнительным напоминанием. Поскольку храм наш стоит в селе Никольское-Архангельское, то на литии наши юные прихожане каждый раз слышат прошение священника:
«Еще молимся, о еже сохранитися веси сей, и святому храму сему, и всякому граду и стране, от глада, губительства, труса, потопа, огня, меча, нашествия иноплеменников и междоусобныя брани».
Таким образом внимание детей ещё раз было обращено к богослужению.
В финальных строчках сценария опять нашлись слова для духовной беседы:
«Смотри как в перламутре облаков
Мы движемся над пропастью небесной,
Дорогою мерцающей и тесной,
Дорогою волхвов и пастухов».
Если эпитет « мерцающая» у детей и подростков ассоциируется со звёздным небом и Вифлеемской звездой, то определение дороги как тесной, у современного ребёнка, увы, рождает ассоциации скорее всего автомобиль-ные. Тем более у детей, которые ещё недостаточно знакомы со Священным Писанием. Поэтому приходится останавливаться и знакомить их с таким важным для каждого христианина назиданием Спасителя:
«Входите тесными вратами; потому что широки врата и пространен путь, ведущие в погибель, и многие идут ими; потому что тесны врата и узок путь, ведущие в жизнь и немногие находят их» (Мф. 7. 13,14).
Разумеется, после этого духовного назидания, имеющего столь вырази-тельную форму, невозможно бывает не обратиться в беседе к современной жизни, настежь открывающей «широкие врата и пространные пути погибели».
В другом случае возникает возможность, и даже необходимость вести беседу по принципу присоединения – разветвляя ассоциации и сближая «далековатые» понятия.
В качестве примера расскажем о работе над спектаклем «Тот, Кто наливает молоко». Автор – выпускник Литературного института Роман Сванидзе, житель г. Сарова - определил жанр пьесы как «детская сказка для взрослых». Проникновение в смысл пьесы было долгим. Именно беседы на репетициях подсказали вопросы для активного общения со зрителями до и после спектакля. Разъясняя прикровенный смысл этой пьесы, нам пришлось погрузиться в глубокие богословские вопросы, в далёкие времена Древнего Рима и Византии, обратиться к памятникам раннехристианской культуры. А проблема состояла только в том, чтобы объяснить детям значение «молока».
Для этого нам пришлось, прежде всего, совершить заочное паломни-чество в римские катакомбы. Отправиться в этот самый впечатляющий памятник раннехристианской веры нам помогли публикации и иллюстрации журнала «Наше наследие». Мы рассматривали росписи катакомб Домициллы, Каллисты, Присциллы, Луцины.
«В катакомбах Каллиста /…/ изображён Пастырь Добрый с сосудом молока, а молоко, как пища овец, получаемая от Пастыря, в христианской символике имеет евхаристическое значение. Об этом определённее всего свидетельствуют достоверные акты св. Перепетуи, которая перед мученичеством увидела во сне Пастыря Доброго, приобщающего её молоком небесной сладости. При этом вкушении, след которого она ощущала ещё проснувшись, присутствующие литургически восклицали: Аминь».
Отступлением был рассказ о копиях росписей римских катакомб, которые были сделаны по заказу Ивана Цветаева для Музея изобразительных искусств. 12 лет художник, направленный в Рим, копировал в катакомбах росписи. Эти копии были показаны в Музее на выставке, посвящённой 2000-летию Рождества Христов. Теперь, когда в самих катакомбах многое утрачено, отечественные копии являются уникальным источником для изучения росписей.
В этом заочном паломничестве мы как бы случайно «наткнулись» на катакомбы св. Валентина. Нашим проводником по ним стал Владимир Эрн, чьи «Письма о христианском Риме» помогали нам. Естественно, мы сделали ещё одно, отнюдь не случайное отступление и вникли в житие св. Валентина. Как выяснилось, оно совсем не располагает к тем пошлым писаниям на разного вида грубо-кровавых сердцах, заполоняющих ныне все киоски, прессу, причём не только жёлтую, и школьные коридоры.
Говорить об иных возможностях расширения духовного и культурного пространства начну с замечания отрицательного. Наши современные сценарии часто очень несовершенны. Тяжеловесные фрагменты с пересказами житий святых или святоотеческих трудов, которые сложны для восприятия на слух, чередуются со слабыми стихами. На этом нельзя всё время держать детей.
Во-первых, ускользает, утрачивается духовный смысл высокого, но трудно усвояемого текста. Утрачиваемая глубина делает текст, скользящим мимо сознания ребёнка. Он, что называется, привыкает слушать вполуха. Это очень опасная тенденция. И если исполнителей спектакля мы можем и должны задержать на трудных текстах, разобрать с ними смысл общего суждения, понятия или назидания, а также лексику, детали и синтаксические особенности, то объяснить это, разобраться с детьми-зрителями во время представления или праздника невозможно. И как результат – отторжение, скука.
Во-вторых, слабые стихотворные тексты снижают эстетические критерии у ребёнка. Слова в таком тексте обесцениваются. Они ничего не приобретают в поэтической строке, а «теснота поэтического ряда» направлена именно на приращение и углубление смысла слова. Слабый стих с его обилием малозначимых слов, нужных только для удержания ритма или рифмы, приучает детей или к невнятности мысли, или к трескучей риторике.
Во избежание порчи литературного, эстетического вкуса надо чаще обращаться к классическим текстам или к современным текстам высокого уровня, опираться именно на них, чтобы отличать истинное творение от подделки. Ведь Господь – Творец Совершенный, Он подаёт нам пример.
Поэтому во многие сценарии я, по возможности, включаю тексты писателей-классиков. Примером таких сценариев могут служить «Московские святыни» и «Духовной жаждою томим…» из книжечки «И ангел занавес раздвинул».
Во время репетиций мне приходится нередко рассказывать о тех трудах и жертвах, которые несёт человек настоящего искусства и подлинной культуры. Классическим примером в этом случае является великая русская актриса - М.Н.Ермолова.
Дочь Ермоловой Маргарита Николаевна пишет в своих воспоминаниях о началах её творчества (сначала о мочаловском и щепкинском), а главное – «ермоловском, которое неотразимо действовало на публику». «Элементы этого третьего начала, - пишет она, - заключались в природе её душевных данных… /…/» В их перечислении есть замечательные христианские черты:
«3. Её исключительная замкнутость, оберегание своего внутреннего мира от вторжения даже дружественной и близкой души /…/. Казалось, она так была переполнена творческим вдохновением даже в те часы, когда оно пассивно обитало в ней, что боялась потревожить его суетой общения с людьми и прочей жизненной суетой и … молчала».
5. Сознание своего ничтожества, которое прошло через всю жизнь, отграничение себя от самой себя в искусстве. Отношение к своей одарён-ности, как к незаслуженному дару, которому она отдала и свои силы и свою личную жизнь..
6. Взыскательность к себе. /…/ Она принадлежала к тем редким людям, которых ничто сотворённое ими не могло удовлетворить.
7. Работоспособность её не имела границ /…/; огромное большинство деталей рождалось у неё само собой – от внутреннего постижения роли».
Когда подчёркиваешь именно эти качества в характере творческого человека, актёра, тогда отрок, подросток, юноша яснее понимает, что «человек культуры находится в постоянном труде: более полное познание истины, большее нравственное совершенство. Прекращение этого труда лишает человека его культурного статуса». (В.Лега «Христианские основы культуры». Журнал «Православная беседа» № 3, 2004)
Существенное значение для нашей темы имеют музыкальное оформление спектакля, «строительство» костюмов и в некоторых случаях – создание рамочных сюжетов.
Музыкальное оформление чаще всего подбирается постановщиком в содружестве со своими помощниками. Всюду, где необходимо, глубинное содержание текста мы стараемся выявить и подчеркнуть духовной музыкой.
Эмоциональные акценты расставляем чаще всего с помощью фрагментов из классики, лучших произведений современных отечественных авторов. В процессе работы с детьми звучат имена композиторов, названия произведений, иногда с указанием на их характерные особенности. Часто используем музыку из «Ивана Сусанина» Глинки: молитвенно звучащие соло Сусанина «Милые дети…», предваряющее квартет из Ш акта, «Ты не грусти, дитятко моё…», интродукцию «Родина моя…», знаменитый хор «Славься», и финал, где полноту звучания оркестра укрупняет и возвышает колокольный звон.
Как тут не рассказать ребятам, что долгие годы в Большом театре среди колоколов звучал колокол, отлитый в 1900 году специально для церкви Николая чудотворца в Пыжах. У театра она была приобретена Богоявленским собором в Елохове после того, как соборный колокол треснул, и поныне служит этому известнейшему храму Москвы.
Таким образом, на каждом этапе репетиций надо находить возможность для расширения духовного и культурного пространства, привлекая для этого не только постановщиков спектакля, но и весь педагогический коллектив воскресной школы.