"Экран и сцена"

Премьера Театра русской драмы «Камерная сцена» под руководством Михаила Щепенко «Муромское чудо» привлечет, мне кажется, не только оригинальностью выбора режиссера, но и той формой театральной зрелищности, от которой мы постепенно начали отвыкать, и - главное - той удивительной простотой и масштабом мысли, где живет, дышит и заставляет дышать в том же ритме то, что было названо Л.Н.Толстым «скрытой теплотой патриотизма». И еще то, о чем Толстой говорил, как о «мысли семейной».

«Муромское чудо» - пьеса Г.Юдина (сценическая композиция Юлии Щепенко) по мотивам древнерусского памятника «Повесть о Петре и Февронии», датированного серединой XVI века и принадлежащего перу писателя-публициста Ермолая Еразма. Однако первоначальный, не зафиксированный на письме сюжет бродил по Руси по крайней мере на сто лет раньше и рассматривается специалистами древниками как житие, сильно отличающееся от большинства житийных сюжетов. Он, несомненно, тоже сыграл свою роль в создании пьесы, потому что некоторые сюжетные линии взяты именно из «дописьменного» источника.

В «Повести о Петре и Февронии» нет ни страданий за веру, ни мученической смерти, утверждающей их святость. Зато есть ощущение света - та непостижимо чистая нота, что позже, значительно позже будет определена специалистами как особая гуманистическая наполненность русской литературы. Наполненность, из коей родится и утвердится на последующие столетия направленность, для отечественной литературы определяющая.

Именно эта черта особенно дорога, мне кажется. Театру русской драмы, выстраивающему свой репертуар не просто на противопоставлении сумбурному времени, сместившему все возможные нравственные границы и оценки, но и на попытках предложить выход из этой ситуации. И вы-ход для театра, руководимого Михаилом Щепенко и Тамарой Басниной, видится в возвращении к истокам, к Русской драме в самом расширительном значении этого понятия - и к жанру, и к сути, и к корням. Эти черты, эти попытки осознания истоков драмы, питающие упомянутую «скрытую теплоту патриотизма», четко ощущались и в «Коне вороном» по Борису Савинкову, и в гоголевской «Женитьбе?..» (а именно так, с вопросительным знаком на конце, была прочитана, театром комедия), и в «Необойденном доме» по С. Чистяковой и В. Одоевскому, и в «Царе Федоре Иоанновиче» А.К. ТОЛСТОГО. Здесь, в «Муромском чуде», театр обратился к младенчеству человечества, чтобы оттуда, из глубин истории, взглянуть на день нынешний, и встретить-ся с его потерянным перед лицом самых простых вещей встречным взглядом.

Этот спектакль легко мог бы стать сентиментальной картинкой на тему жизни канонизированных на Соборе 1547 года муромских князей (именно к этому времени, как предполагают специалисты, и был соз-дан письменный вариант «Повести о Петре и Февронии»), но благодаря - не убоимся высоких слов!- выстраданной мысли Михаила Щепенко «Муромское чудо» преобразуется в возвышенное и прозрачное по чистоте повествование о духовном пути человека.

Немодная тема. Но до чего же, оказывается, необходимая.

Спектакль, поставленный Михаилом Щепенко и Тамарой Басниной (сценография М. Щепенко, музыка Б.Чайковского и В. Кикты), отличается удивительной целостностью мысли и чувства, эмоциональной наполненностью. Кажется, чудеса происходят в нем совершенно органично - не задумываясь о «технике сценических эффектов», сделанных по-театральному изобретательно, мы воспринимаем появление Змея, конные путешествия княжича Петра (очень интересная, на мой взгляд, работа Аркадия Аверина), преображение княжеских палат в ладью, на которой уплывают из Мурома изгнанная Феврония (выразительна и органична в этой сложной роли Татьяна Проконина) и последовавший за любимой женой Петр, растущее на наших глазах дерево, явления ангелов как естественные, совершенно реальные события. Потому что такой непоколебимой верой в истину, в духовное предназначение чело-века наполнен этот спектакль, что любое чудо кажется простым.

Уже не в первый раз в спектаклях Михаила Щепенко меня пленяет и одновременно удивляет точность оценок, умение соотнести литературу с днем нынешним. Литературу не привычную, не ту, что на слуху у каждого - трудную, над которой надо глубоко думать, которую необходимо глубоко прочувствовать. И еще одно, совершенно особое качество этого театра. Некогда существовала традиция семейного чтения, семейного посещения театра - собираясь под абажуром, за круглым столиком, родители читали себе и своим детям Диккенса, Шиллера, Пушкина. На воскресные утренники покупали в театре ложу и все вместе смотрели спектакль, о котором говорили потом за обедом, обсуждая увиденное. Обо всем этом почему-то вспоминается в Театре русской драмы «Камерная сцена», куда всегда хочется прийти всей семьей. Это - внутренняя установка режиссера, его попытка в наше достаточно горькое, лишенное идеалов и соединяющей мысли время, восстановить общность, целостность хотя бы внутри маленького человеческого сообщества, называемого семьей.

Мы словно выпали из общества - или это оно распалось, забыв о каждом из нас в от-дельности? Мы стали жить по принципу «случайных семеек», описанных Ф.М. Достоевским, и даже возвели их в некую норму. Мы давным-давно перестали верить в чудеса. А Михаил Щепенко зовет нас к себе, чтобы мы вспомнили о том младенчестве человечества, когда, словно на детских картинках, вырастали, ширились города. Добро упорно боролось со Злом не кулака-ми, а высотой помыслов и чувств, а люди, соединенные Богом не на миг, а навеки, после смерти оказывались в одном гробу, как бы упорно ни пытались похоронить их отдельно. Они не проживали свою жизнь как придется, а день за днем постигали себя, свое духовное предназначение, свое сердце, свои мысли, и наступал момент, когда из живых людей они обращались в святых.

В спектакле это происходит на наших глазах - на какой-то миг гаснет свет, и вместо Петра и Февронии, прошедших свой земной путь до конца, перед нами оказы-вается их иконописное изображение, святые Петр и Феврония, князь муромский и простая крестьянка, его жена, мудрая и чистая.

Вряд ли это удел кого бы то ни было из нас - слишком далеко увлекла нас цивилизованность. Но почему-то удивительно светло становится на душе после спектакля «Муромское чудо» - светло и печально.

Что поделаешь, немодная тема...

Наталья Старосельская