Первое, что бросается в глаза, когда приходишь в уютный московский театр «Камерная сцена» на спектакль по пьесе Гоголя «Женитьба», это стоящий после его названия на афише вопросительный знак. Очевидно, постановщики спектакля Тамара Баснина и Михаил Щепенко сомневаются в том, что тема пьесы – только женитьба купеческой дочери Агафьи Тихоновны (Светлана Неговская). Когда же слышится реплика Подколесина «А ты думаешь, небось, что женитьба все равно, что «эй, Степан, подай сапоги!» Натянул на ноги, да и пошел? Нужно порассудить, порассмотреть», то понимаешь, что для постановщиков пьеса Гоголя – повод для серьезного разговора. О чем? О судьбе России, о нынешнем ее состоянии – в этом убеждает и программка спектакля с цитатой из духовной прозы писателя.
В сознании большинства своих современников (и в нашем, разумеется) Гоголь – писатель-сатирик, обличитель пороков человеческих и общественных, блестящий юморист, наконец, просто комик, веселящий и развлекающий почтеннейшую публику. Но если «Ревизор» кое-кем был воспринят как «клевета и фарс», в «Женитьбе», кроме веселости, никогда ничего не усматривалось. Незатейливая история о том, как невеста, желавшая сохранить всех своих женихов, не сумела в конце концов удержать ни одного, могла взять зрителя в плен разве что легкостью постановки и заразительностью игры актеров. Но первые представления «Женитьбы» (как в Петербурге, так и в Москве) успеха, как известно, не имели, причем роль Подколесина не удалась даже великому Щепкину.
Спектакль «Камерной сцены», несмотря на его трехчасовую продолжительность, не утомителен прежде всего благодаря его тотальной динамике: все, даже потолок и стены, беспрерывно движется (блестящая находка постановщиков!), причем пластика персонажей, как это и должно быть в пьесе, жанр которой автором определен как «совершенно невероятное событие», гротескны, а жесты и мимика зачастую не менее выразительны, чем реплики (особенно я бы выделил в этом плане Сергея Прищепа, Аркадия Аверина, Андрея Уманца и Валерия Андреева). Зритель от души смеется почти все три часа. Однако неоднократное появление на сцене Автора (Михаил Щепенко) и тональность его монологов предполагают, что зрителя зовут в «Камерную сцену» не только развлекаться: за смешными эпизодами и эффектными игровыми трюками (настоящий «театр представления» – партитура режиссера искрится тысячью «гэгов»), какофонией звуков и броскими световыми переходами угадывается серьезный подтекст.
Зададимся вопросом: а так ли уж отличается «Женитьба» от «Ревизора» или «Мертвых душ»? Разве все эти подколесины, кочкаревы, яичницы, анучкины и жевакины не родные братья ляпкиных-тяпкиных, земляник, бобчинских и добчинских, хлестаковых, маниловых, собакевичей, плюшкиных и чичиковых? Те же «небокоптители-накопители» и «небокоптители-расточители». Поэтому неудивительно, что в «Женитьбе» Басниной и Щепенко в финале возникает близнец ревизоровской немой сцены, а холст, который служил потолком и стенами, кажется, сметает персонажей, «как сор, в одну яму» (ну совсем как занавес в любимовском «Гамлете»). А потому, несмотря на всю свою легкость и веселость, «Женитьба» на «Камерной сцене» – иронично-грустный взгляд на Россию («смех сквозь слезы» – основной принцип творчества Гоголя), в которой полно дураков и мерзавцев, и, кажется, никогда ей от них не избавиться. Но... в эпилоге на сцену снова выходит Гоголь, и Щепенко декламирует отрывок из «Выбранных мест из переписки с друзьями» под названием «Нужно любить Россию».
Вслушаемся: «Но как полюбить братьев, как полюбить людей? Душа хочет любить одно прекрасное, а бедные люди так несовершенны и так в них мало прекрасного! Как же сделать это? Поблагодарите Бога прежде всего за то, что вы русский. Для русского теперь (разрядка моя – В.Д.) открывается этот путь, и этот путь есть сама Россия. К этой любви нас ведет Сам Бог».
А далее самое главное, то, что, по-моему, составляет кредо «Камерной сцены»: «Нет, если вы действительно полюбите Россию, у вас пропадет тогда сама собой та близорукая мысль, которая зародилась теперь у многих честных и даже весьма умных людей, то есть будто в теперешнее время они уже ничего не могут сделать для России и будто они ей уже не нужны совсем; напротив, тогда только во всей силе вы почувствуете, что любовь всемогуща и что с ней возможно все сделать. Нет, если вы действительно полюбите Россию, вы будете рваться служить ей; не в губернаторы, но в капитан-исправники пойдете, – последнее место, какое ни отыщется в ней, возьмете, предпочитая одну крупицу деятельности на нем всей нашей нынешней бездейственной и праздной жизни. Нет, вы еще не любите Россию. А не полюбивши России, не полюбить вам своим братьев, а не полюбивши своих братьев, не возгореться вам любовью к Богу, а не возгоревшись любовью к Богу, не спастись вам».
Вот он заветный призыв, с которым Гоголь обратился к соотечественникам в 1844 году, а Щепенко делает это теперь, полтора века спустя: не сидеть сложа руки, не стонать и не скулить, а сделать, сделать хоть что-нибудь, хоть самое малое для блага страны. Имеющий уши да услышит!
Что и говорить, благороднейшую задачу себе поставил очень молодой талантливый и на редкость сплоченный коллектив единомышленников. Прекрасный, хотя и не самый легкий путь выбрал. И хочется верить, что, несмотря на все трудности, «Камерная сцена» с него не свернет и что ждут ее на этом пути радости творческих побед.
Виктор Денисов